— Любовь Павловна, как складывалась история вашего сельхозпредприятия?
— Наше хозяйство СПК (колхоз) «Селивановский» ведет свою историю с 1 апреля 1960 года, когда путем объединения нескольких колхозов, расположенных на территории поселения, образовался совхоз «Селивановский». Совхоз был свиноводческого направления, занимался откормом свиней и со временем вошел в трест «Свинопром». В 1971–72 годах на его территории был построен свиноводческий комплекс —12 больших свинарников на 1000–1200 голов каждый, к которому была подведена ветка железной дороги от Новлянского крахмало-паточного завода, по ней поставляли корма для 15000 свиней. Корма к нам поступали централизованно, потому что в нечерноземье вырастить зерна на такое поголовье свиней невозможно, так как на откорм одной свиньи была нужна тонна зерна в год. Кроме свиней в хозяйстве были и коровы, для которых выращивали корма и зерновые культуры, но КРС держали больше для отчетности, а основным направлением было свиноводство. Совхоз процветал, в нем трудилось 700 человек, каждый год мы сдавали на Муромский мясокомбинат, который работал в основном на нашем поголовье, 15000 голов свиней.

В 1991 году треста «Свинопром» не стало, прекратились централизованные поставки кормов и наших свиней стало нечем кормить. Мы как могли доставали корма, докармливали поголовье и по мере подхода сдавали на мясокомбинат. Но мы занимались только откормом, а не разведением свиней (молодняк нам поставлял СПК «Фоминский», который тоже развалился вместе со «Свинопромом»), и в итоге остались с большими пустыми свинарниками на 15000 голов и без работы. Время было смутное, зарплаты и пенсии не платили, началась волна ухода людей. На Новлянский крахмало-паточный завод пришли московские инвесторы, и лучшие люди совхоза ушли работать туда, так как уехать из деревни трудно, а других предприятий в округе не было. Но осталась группа людей, которые действительно любили сельское хозяйство.

Мы пытались наладить свою жизнь, и нашли инвестора —им стало Владимирское отделение железной дороги. Но через несколько лет инвестор понял, что вытянуть сельское хозяйство ему тяжело и отказался от нас, сославшись на юридическую неправомерность слияния государственного предприятия с частных хозяйством. Мы опять остались одни у разбитого корыта, за это время народ пережил много потрясений, от безденежья у некоторых людей все закончилось трагедией. Нам пришлось оставить свои свинарники, которые в данный момент превратились в развалины, и вспомнить, что у нас есть коровы, на которых мы никогда не обращали большого внимания.

Однако выяснилось, что те хозяйства, которые в нашем районе занимались молочным скотоводством, давно перестроились и ушли далеко вперед, а мы, пока пытались возродить свиноводство, остались на уровне того же 1991 года. На собраниях мы долго спорили, потому что кто-то хотел все распродать, а кто-то хотел выборов председателя и работы. Тогда я и стала руководителем, и не столько потому, что в этом было мое призвание, а потому что работать-то было негде —это деревня, а я работала в хозяйстве главным бухгалтером. Хозяйство в это время переживало тяжелые времена, стоял вопрос о его закрытии, задолженность по зарплате была полгода, долги Пенсионному фонду и налогам зашкаливали за миллионы.

— Как хозяйство работает сейчас?
— На данный момент мы еще числимся в отстающих хозяйствах, но уже без задолженности по зарплате. Осталось только погасить часть долгов по налогам, и, надеюсь, станем жить лучше. Сейчас хозяйство у нас небольшое: 1343 га земли и 650 голов КРС черно-пестрой породы, из которых 280 голов дойного стада. В прошлом году надои на корову составили 5586 кг с содержанием белка 3,1% и жира 3,9%. Молоко сдаем в основном высшим сортом на Воронежский молокозавод.

— Сколько сотрудников работает на предприятии и есть ли проблемы со специалистами?
— На предприятии осталось работать 60 человек, в основном из Новлянки, но есть и из близлежащих деревень. Многие жители в деревне проживают в квартирах, которые принадлежали совхозу «Селивановский». Сотрудников на производстве не хватает, а специалистов, можно сказать, нет. У нас в деревне есть неплохая средняя школа, дети получают хорошее образование и до 80% выпускников поступают в институты, учатся в городах и не возвращаются обратно в деревню. Молодежи как таковой не остается, и из 60 сотрудников у нас 23 —это пенсионеры. Чтобы как-то решить проблему с кадрами, взяли на работу мигрантов из Узбекистана и Таджикистана. Но самое трудное —найти доярок, их просто нет. Из специалистов у нас есть агроном, местная жительница Галина Александровна Карасева, которая проработала на нашем предприятии всю жизнь, но в этом году ей исполнится 55 лет, и она может уйти на пенсию. Зоотехника у нас не было давно, но в этом году к нам приехал специалист из Суздальского района Владимирской области, ему 53 года, и семья у него живет за 200 км от нас, поэтому я боюсь, что работать у нас он будет недолго. Ветврача нет совсем —молодой человек, который устраивался к нам, ушел в бизнес. Молодежь хочет сразу многого —в первые полгода на машину заработать и отдых на юге, а в деревне нет таких зарплат. Но те, кто вливается в наш коллектив, уже не уходят, потому что мы все как одна большая семья. Своим сотрудникам мы продаем телят и зерно по льготным ценам, бесплатно косим траву для скота и прессуем ее, чтобы им было легче убирать. Три раза в неделю продаем с фермы молоко по льготной цене, и эта услуга пользуется спросом.

— Как же вы обходитесь без ветеринарного врача?
— У нас есть участковый ветврач из районной ветстанции, который обслуживает наше хозяйство, а я плачу ветстанции за оказанные услуги. Но когда человек только оказывает услуги, у него меньше ответственности, чем если бы он работал на нашем производстве. Получается, что с одной стороны, нам финансово от этой ситуации легче, а с другой —спросить за халатность нельзя. Также существует проблема с обработкой копыт —нанимаем бригады, но все время разные, не получается найти постоянную.

— Как содержатся ваши животные, какая техника есть на фермах?
— Дойное стадо расположено на трех дворах. Почти все дворы мы отремонтировали, в трех из них практикуется беспривязное выращивание молодняка, сделан хороший телятник с клетками для маленьких телят. Дойное стадо стоит на привязи. Помещения для КРС имеют вентиляционные коньки, пластиковые открывающиеся окна, деревянные полы, посыпаемые опилками. В двух дворах установлены белорусские линейные молокопроводы из нержавейки, а в одном фирмы Fabdec, промывка во всех молокопроводах автоматическая.

У нас есть два танка-охладителя, один на 6 т —Dari-Kool Delta-T, он у нас с 2006 года и пока работает без серьезного ремонта. Второй на 4 т —ковровский «Нерехта», охлаждает он хорошо, но мелкие поломки начались с первого дня использования, правда специалисты фирмы оперативно приезжают устранять неисправности.

— Любовь Павловна, корма для КРС заготавливаете сами?
— Кормов в этом году нам не хватило, так как произошла такая история: в 2008 году к нам приехали представители московской компании и начали скупать паи по 15 тыс. рублей. Началась в буквальном смысле война: я уговаривала людей не продавать свои земли, а оставить в совхозе, но многие все равно это сделали. Москвичи говорили, что на выкупленной земле организуют хозяйство, но спустя 10 лет так ничего и не появилось. Мы смогли выкупить и собрать добровольных паев только на 1300 га. На первые несколько лет заключили договор аренды с московской компанией, а через какое-то время они решили продать эту землю — но уже по кадастровой стоимости. То есть покупали 1 га за 2500 руб., а продавали по 20 000 руб. У нас таких денег не было, и мы эту землю купить не смогли. Получилось так, что в прошлом году эту землю продали вместе с нашим урожаем, а мы понесли большие потери. Поэтому нам кормов на зиму не хватило, но с ноября мы покупали силос и покупаем его до сих пор. А вообще мы рассчитываем на свое поголовье и распределяем площадь под корма, чтобы их хватало.

— Какая техника используется для заготовки кормов?
— За все время работы банки давали нам два кредита, не считая лизинга. Сейчас кредит взять невозможно, а в 2010 и 2012 годы было попроще, и мы смогли их получить. На первый купили зерноуборочный комбайн «Енисей», погрузчик «Амкодор», сеялки Amazone и «Камаз», а на второй — большой трактор TERRION АТМ 5280 и к нему оборотный плуг, культиватор, телегу для перевозки, сеялку кукурузную и еще одну сеялку Amazone. Техника Amazone хорошо себя зарекомендовала, на посеве у нас вообще нет никаких проблем. Взяли два года назад в лизинг белорусский комбайн КВК 850 и трактор МТЗ с погрузчиком, чтобы загружать миксеры, но больше крупной техники не покупали. Остальные трактора — старые МТЗ, на их ремонт и поддержание в рабочем состоянии уходит много денег. Закрепленные за каждым трактором механизаторы берегут их, ремонтируют, конечно, с надеждой когда-нибудь пересесть на новую технику.

— Налажено ли у вас сервисное обслуживание техники?
— Когда дилерам нужно продать технику, они обещают золотые горы. Трактор TERRION АТМ 5280 сейчас собирают в Тамбове, а мы приобрели его у местного дилера ООО «Технический центр «ОПОЛЬЕ». Специалисты этой компании могут отремонтировать только небольшие поломки, серьезные неисправности им уже не по силам. Два года назад у нас случилась проблема с двигателем, и пришлось с подачи дилера обращаться за ремонтом в Нижегородскую область, в компанию ООО «СХМ-сервис». TERRION — хороший мощный трактор, он заменил нам сразу три МТЗ, почти все работы по почвообработке теперь на нем делаем. Но ремонт двигателя нам обошелся в 850 тыс. рублей, а для нашего хозяйства это очень дорого. После ремонта трактор без проблем отработал сезон, а этой весной на майские праздники двигатель снова застучал. Дозвониться до ООО «Технический центр «ОПОЛЬЕ» не удалось, хорошо, что мы живем на границе с Нижегородской областью и «СХМ-сервис» работал в праздники. Специалисты компании отремонтировали трактор, причем сделали это в долг, потому что денег на его срочный ремонт у нас не было. Мы очень благодарны специалистам этой компании.

— Чем вы раздаете корма животным?
— Корма раздаем миксером Слободского машиностроительного завода АКМ‑9, хотя в хозяйстве есть и один импортный — смеситель-кормораздатчик KUHN Euromix II‑1060. Он, конечно, смешивает хорошо, но ремонт и комплектующие очень дорогие. Главная проблема у импортного миксера — это колеса, их можно заказать только из-за границы. Менять их приходится каждый год, а это затраты по 100 тыс. рублей. Поэтому мы решили, что лучше взять еще АКМ, так как к нему подходят колеса с УАЗ-патриота, которые гораздо дешевле.

— Какие корма подаются на кормовой стол КРС?
— Основные корма — это сенаж многолетних трав (в основном люцерна, которая экономична в выращивании, и силосные смеси — горох с овсом) и кукурузный силос, по рекомендации консультанта иногда добавляем сено. Кроме того, даем зерно своего размола, которое измельчаем на нашей мельнице производства Слободского машиностроительного завода. На зерно выращиваем тритикале, овес, озимую и яровую пшеницу. В зерновую часть добавляем кукурузу, которую мы покупаем из расчета 1 кг на голову скота, а на раздой увеличиваем до 1,5–2 кг. Покупаем шрота подсолнечника, потому что рапсовый шрот для нас слишком дорог. Также добавляем в корма что-нибудь высокоуглеводное, мне очень нравится экструдированная рожь, которую мы приобретали в Нижнем Новгороде и добавляли по 1 кг на голову, и белгородская углеводно-питательная смесь. Покупаем премиксы у фирмы IBS для каждой группы животных, кроме этого добавляем в корм соду, которую когда-то ввели в рацион, чтобы раскислить силос, но она у нас прижилась.

— Как содержите и чем кормите телят?
— Мы применяем искусственное осеменение, семя приобретаем в ОАО «Владимирплем», в месяц у нас проходит примерно 25–30 отелов. Бычки идут на продажу после месяца, мы их не откармливаем, так как не можем на зиму заготовить столько кормов, а телочек для ремонтного стада выращиваем сами. Телята в первые дни получают молозиво, а потом переходят на подкисленное молоко. Когда мы только начинали работать с КРС, у нас были проблемы с телятами, и тогда мы стали сотрудничать с консультантами. Они порекомендовали нам на тот момент передовой опыт кормления подкисленным молоком, мы попробовали и увидели эффект: падеж сократился, и телята стали лучше расти, поэтому мы до сих пор практикуем этот метод кормления. Сейчас наш зоотехник настаивает на переходе на молоко, но я пока опасаюсь. Телята содержатся в неотапливаемом телятнике, сначала в отдельных клетках на соломенной подстилке, а в два месяца переходят в групповую клетку. После этого мы перестаем давать им подкисленное молоко, животные получают корма в свободном доступе и сено. В 4 месяца мы переводим телят в другую группу, которая уже выходит на улицу в загон.

— Как вы планируете дальше развивать хозяйство?
— У нас есть планы и мы не теряем надежды. Думаю, какое-то время мы своих позиций не сдадим, ведь у нас есть земля и отремонтированные дворы. Проблема номер один — это найти ветврача, который будет следить за здоровьем животных. В этом году расширим площади под кормовые культуры, часть земли возьмем в аренду у муниципалитета, сократим зерновой клин, посеем больше травы на силос. У нас есть свободные скотоместа, можно со временем увеличить поголовье, но главное сейчас — его сохранить.
Елена Паркани